“Я сделал это своим мировоззрением” писал он, “что христианская доктрина и способ жизни, который она дала людям, был главной причиной всего зла, и что единственное, чем она служит, это средством получения евреем власти над миром, которую вручил ему иегова…. Например, Версальское соглашение было подписано 28 июня 1919, пятая годовщина убийства эрцгерцогской пары в Сараево. В то время совпадение дат не вызвало у меня подозрения, как и не вызвало мысли, что их определили каббалистические верования. И еще меньше я догадывался, что убийство эрцгерцога и его жены был давно вынашиваемый и подготавливаемый план франкмасонов, чтобы в год иеговы – 1914 – развязать мировую войну, о чем было решено на Великой ложе Франции в Париже, и далее решение направлено в Рим“.
– Генерал Эрих Людендорф
Он был приподнят этими открытиями, потому что они доказали то, во что он всегда верил в своем сердце – что Германия проиграла войну не в честном бою, но была побеждена международным еврейством, франкмасонами, и заговором римской церкви.
– взято из книги ‘Маршал Рейха: биография Германна Геринга, автор Леонард Мосли © 1974
“Если католика убедить в том, что Папа Римский безошибочен в своих религиозных и этических убеждениях, то мы, национал-социалисты, также со всей пылкостью заявляем, что наш Фюрер безошибочен в политическом и др. отношениях”.
– Рейхсмаршалл Германн Геринг
Лицо Рейха: портреты лидеров нацизма, автор Иоаким С. Фест © 1970; перевод с немецкого Михаэля Баллока, стр. 114
Следующий текст взят из книги: «Рейх в Силе», автор Ричард Эванс / “The Third Reich in Power” by Richard J. Evans © 2005
“В своем пасхальном послании, написанном 19 марта 1935, Клеменс фон Гален, епископ Мюнстера, глубоко атаковал книгу Розенберга. ‘В германии снова появились Язычники’ – заметил он в тревоге, и раскритиковал идею Розенберга о расовой душе”. “Гален пожаловался Гитлеру лично на преследование христианского духовенства верховными нацистами, такими как Бальдур фон Ширах. Компромисс определенно не входил в планы нацистов. Сжимая тиски вокруг церкви, Гиммлер и Гестапо начали вводить более жесткие меры в отношении католических организаций и институтов, ограничивая публичные встречи, цензурируя оставшиеся католические газеты и журналы, а некоторые – и вообще запрещая, и сажая проверенных нацистов в редакторские позиции католической прессы”
“4 ноября министр [религии и образования] зашел еще дальше и запретил религиозное освящение новых зданий школ и приказал убрать религиозные символы, такие как распятие [и, как следствие, портреты Лютера] по всей стране из всех муниципальных и приходских зданий, включая школы”.
“Еще до того, как этот указ был ратифицирован, кардинал Пачелли, государственный секретарь Ватикана в Риме, неуклонно посылал потоки событийно детализированных жалоб немецкому правительству об этих нарушениях, перечисляя сотни случаев, когда коричневые рубашки закрыли организации, основанные католиками, конфисковали деньги и оборудование, приняли участие в антихристианской пропаганде, запретили католические публикации, и многое другое. Католические священники стали препятствием на пути этой борьбы, публично назвав свастику ‘Крестом Дьявола'”.
“Театр Рейха, начиная с 1935 и далее, запретил театральные и музыкальные представления, спонсируемые церковью, аргументируя это тем, что они финансово и идеологически представляли конкуренцию для тех, которые спонсировали нацисты. К 1937 они запретили все рождественские пьесы”.
“После начала кампании Геббельса против финансовой коррупции в церкви, тон переписки Германии с Римом стал гораздо жестче. Отношения перешли в открытую вражду. Ватикан жаловался, что теперь церковные службы и проповеди находились под постоянным наблюдением властей…” “Дела зашли далеко, когда обеспокоенные обостряющимся конфликтом, делегация верховных немецких епископов и кардиналов, включая Бертрама, Фаульхабера и Галена, пришла в Рим в январе 1937 чтобы обличить нацистов в нарушении соглашения“.
“Написанное на немецком и озаглавленное Mit brennen Sorge, ‘с огнем тревоги’, оно проклинало ‘ненависть’ и ‘клевету’, которую исторгли на церковь нацисты”.
“Чтобы подорвать их, тем не менее, рассылка продолжала, что немецкое правительство вело ‘смертный бой’ с церковью: используя меры принуждения – видимые и скрытые, используя унижение, угрозы экономических, профессиональных, гражданских и др. трудностей, доктринальная вера католиков и особенно некоторых классов католической службы, была поставлена под давление, что есть нелегально, т.к. негуманно”.
“Вооруженный с 1936 своими новыми силами как глава немецкой полиции, Гиммлер теперь начал кампанию против церкви. Вместе со своим заместителем, Рейхардом Гейдрихом, он помещал в церковные организации тайных агентов, и ужесточил преследование священников со стороны полиции. Епархиальная пресса получила еще одно ограничение, запреты были наложены на пилигримов и процессии, даже католическое освящение свадеб и уроки для родителей были запрещены, потому что не соответствовали национал-социалистическому взгляду на эти вещи”.
“К 1938 большинство католических групп молодежи были закрыты на почве того, что они помогали распространять ‘учения, враждебные государству’. Catholic Action, чьи лидеры в Германии предположительно вели переговоры с Prelate Kaas, бывшим лидером Центральной Партии, была также запрещена в 1938. Государственные субсидии церкви были ограничены в Баварии и Саксонии, монастыри закрыты, а их имущество конфисковано. Обыски домов и аресты ‘политически-активных’ священников сильно ужесточились, с устойчивым потоком хорошо разрекламированных случаев «злоупотребления на кафедре», доведенных до суда“.
“Министр пропаганды Рейха, Геббельс также сыграл в этом роль. После рассылки, он усилил кампанию по публичному разоблачению предполагаемых сексуальных скандалов, в которых были замешаны католические священники, которая началась предположительно в 1935. 15 монахов предстали перед судом в ноябре 1935 по статье гомосексуальность в доме для душевно больных на Западе Германии. Они строгие суровые тюремные сроки и известность в каждой колонке прессы. Другие священники вскоре предстали перед судом за предполагаемые сексуальные преступления против несовершеннолетних в католических детских домах и подобных институтах. К маю 1936 в прессе написали о суде в Кобленце над более чем 200 францисканцами по обвинению в аналогичных преступлениях”.
“Фокусируясь на предположениях о педерастии, пресса заявляла, что монастыри – это ‘та почва, которая вскармливает эту отталкивающую эпидемию’, которая должна быть уничтожена. К апрелю 1937 более тысячи священников, монахов и братии ждали суда по этим обвинениям“.
“…требование к католической церкви ‘снять маску’, более чем намекало на то, что педофилия и гомосексуальность были эпидемией в церкви как таковой, а не только ее отдельным конкретным проявлениям”.
“Самое криминальное в этом тот факт, сообщает пресса, что церковь становилась на сторону обвиняемых и обращалась с ними как с великомучениками. По мере того, как последовало больше судов, министерство пропаганды построило стабильную кампанию по представлению церкви как сексуально извращенный недостойный институт, которому доверили воспитание молодежи”.
“…такие вещи происходили только в церкви, где, как предполагается, все должны быть продуктом целомудрия, которого от своего духовенства требовала церковь. “Католическая церковь – это ‘нарыв на здоровом расовом теле’, который необходимо удалить, объявила одна статья в нацистской прессе. Кульминацией кампании стала гневная речь самого министра пропаганды Рейха перед аудиторией из 20,000 преданных партии и съемочной группой национального радио 28 мая 1937, в которой он отверг католических ‘развратителей и отравителей души народа’ и пообещал ‘искоренить это половое заболевание до последнего сучка’.
‘Здесь правит не закон Ватикана’ предупредил он церковь, ‘но закон немецкого народа’”.
“…Теперь нацисты ввели кампанию по закрытию сектантских школ и замену их на нерелигиозные ‘общеобразовательные школы’, организованные на основе голосования родителей”.
“Начиная с 1936, кардинал Бертрам жаловался лично Гитлеру на ‘неслыханный ужас’, который происходил в Баварии, Вюртемберге и др. местах. К его жалобам остались глухи. Кампания продолжилась. ‘Мы не хотим более позволять священникам учить нас!’. Дети сообщили, согласно ведущей ежедневной нацистской газете 25 мая 1937 под заголовком ‘Весь школьный класс защищался от сексуального насильника в рясе’”.
“К лету 1939, все приходские школы Германии были превращены в общеобразовательные, а все школы под управлением церкви были закрыты, а монахи и священники составляющие их персонал, уволены. Пасторов и священников ограничили в праве преподавать в начальных школах в глобальном масштабе. Одновременно с этим религиозные предметы в школах были ограничены“.
“В том же духе, министерство образования разработало план растворить или закрыть многие теологические кафедры и университеты, в то время как, начиная с 1939, теологические посты в колледжах подготовки преподавателей пустовали и больше не набирали персонал согласно приказу министерства образования в Берлине. В некоторых областях, особенно в Вюртемберге, где министр образования Мергенталер был категорически против христианства, имели место попытки запретить религиозное образование вообще и заменить его на изучение нацистского взгляда на жизнь. Режим так и не смог полностью отменить религиозное образование к 1939, но его далеко идущие намерения стали более чем ясны к этому времени.
Власть католической церкви в Германии, как и ее протестантская составляющая, была серьезно ограничена к 1939. Ее унижали и преследовали, пока она не прекратила свою критику режима в страхе, что станет еще хуже. Широко распространенные угрозы тюремного заключения, как сообщил чиновник местного правительства к концу 1937, возымели эффект ‘осторожной сдержанности со стороны священников’. В некоторых районах, Гестапо организовало антицерковную кампанию и быстро добилось успеха в выдворении церкви из общественной жизни”.
“Сидя в Риме, кардинал Пачелли продолжать слать бесконечные письма с жалобами немецкому правительству, обвиняя его в постоянном нарушении конвенции. Тем не менее, хотя он намеревался сделать это в сентябре 1937 года, Гитлер в конце концов отказался от открытого отказа от конвенции. Это не стоило вражды с Ватиканом и католическими государствами, особенно Австрией, в условиях хрупких международных отношений поздних 1930х. Тем не менее, в узком кругу, however, министр иностранных дел не стеснялся своего мнения, что это соглашение ‘отжило свой век’, поскольку его положения, особенно по части образования, ‘фундаментально противоположны принципам национал-социализма’. Было проще действовать уловками и постепенно, и вообще не упоминать соглашение. На публике Гитлер продолжал призывать церковь к верности и отмечать, что она до сих пор получала поддержку государства. Тем не менее, в далеко идущей перспективе, он ясно показал, она будет абсолютно отделена от государства, лишена дохода из налоговых поступлений, и станет абсолютно добровольной организацией наряду со своей протестантской составляющей. Как заявил Розенберг в 1938, поскольку молодые люди сейчас находятся под контролем Гитлеровской молодежи и нацифицированной образовательной системы, власть церкви над паствой будет разрушена, и католическая и любая христианская церковь исчезнут из жизни народа в своей теперешней форме. Это было настроение, которое сам Гитлер не предал никогда”.
“Бальдур фон Ширах предлагая молодым людям в 1934 покинуть католические организации и присоединиться к гитлеровской молодежи, объявил, что путь Розенберга – это путь немецкой молодежи’. В июле 1935, на пике полемики из-за атак Розенберга на церковь, оратор сказал перед Лигой Нацистских Студентов в Бернау: ‘Человек может быть либо нацистом, либо верующим христианином’. Христианство, как он сказал, ‘пропагандирует растворение расовых связей и национального расового сообщества…мы должны отречься от Старого и Нового заветов, поскольку для нас решающей является идея нацизма. И нет другого примера, чем Адольф Гитлер”.
“Такие антихристианские идеи были широко распространены среди Гитлеровской молодежи и формировали очень важную часть партийной программы воспитания молодежи. Дети, которые получали обеды от национал-социалистической благотворительной организации в Кельне, например, были обязаны произносить благодарственную молитву до и после еды, поставив имя Гитлера на место бога. В одном детском тренировочном лагере в Фройзберге, детям говорили, что римский папа – наполовину еврей, и он должны ненавидеть ‘еврейское расово чуждое учение христианства’, несовместимое с национал-социализмом. Мать двенадцатилетнего представителя гитлеровской молодежи нашла следующий текст в его кармане, когда он вернулся домой; гитлеровская молодежь также пела песню на публике в 1934 на партийном собрании в Нюрнберге:
We are the jolly Hitler Youth,
We don’t need any Christian ‘truth’
For our Leader Adolf Hitler, our Leader
Always our interceder.
Whatever the Papist priests may try,
We’re Hitler’s children until we die;
We follow not Christ, but Horst Wessel.
Away with incense and holy water vessel!
As sons of our forebears from times gone by
We march as we sing with banners held high.
I’m not a Christian, nor a Catholic,
I go with the SA through thin and thick.
Перевод:
Мы – Гитлерюгенд, полная радости молодежь
Нам не нужна христианская истина,
Потому что у нас есть свой вождь – Адольф Гитлер,
Он один наш вождь, пророк и посредник
Как не старайся папский священник,
Мы – дети Гитлера до самой смерти;
Не христу мы внимаем, а Хорсту Весселю.
Долой крестильную чашу и ладан!
Как сыны наших предков ушедших эпох
Мы поем и идем, высоко держа знамя.
Я не католик, не христианин,
Я иду вместе с СА через лед и пламя.
Они пели, что не крест, а ‘свастика есть спасение земли’”.
“[Подобная пропаганда] также вдохновляла яростную антихристианскую этику, чью злобу и силу не следует недооценивать.
Наблюдая юного члена Гитлерюгенд, вошедшего в класс в Мюнхене, в августе 1936, Фридрих Рек-Маллесцевен обратил внимание, как тот увидел распятие, висящее за креслом учителя, и как его юное и все еще мягкое лицо искривилось от гнева, как он сорвал этот символ, которому посвящены немецкие соборы и процессии св. Матфея, со стены и швырнул его из окна на улицу… с криком: ‘Там твое место, ты, грязный еврей!’”
“Помимо Шираха, в нацистском руководстве были еще совершенно антихристианские фигуры. Открытое Язычество в партии, чемпионом которого был Эрих Людендорф в середине 1920х, не исчезло с основанием Людендорфом Танненбергского союза в 1925 и его изгнанием из партии 2мя годами позднее. Роберт Лей, лидер фронта труда, зашел даже дальше Людендорфа в своем отвращении к христианству и оспариванию святости христа, но он не стал создавать новую точно такую же религию. Более последовательной Языческой фигурой нацистской элиты был партийный эксперт по сельскому хозяйству, Рихард Вальтер Дарре, чья идеология ‘крови и земли’ произвела такое могущественное впечатление на Генриха Гиммлера. Дарре верил, что средневековые Тевтоны были ослаблены своим обращением в христианство, которое, по его словам, принесли им изнеженные латиняне из Южной Европы”.
“Как постановил план СС в 1937: ‘Мы живем в эпоху финальной битвы с христианством. Это часть миссии СС – дать немцам в следующие 50 лет нехристианские идеологические основы, чтобы они вели ту жизнь, которая соответствовала бы их собственному характеру’.
“Гиммлер не велел семьям СС праздновать рождество, а вместо этого канун середины лета. Христианство, как Гиммлер объявил 9 июня 1942, было ‘самой страшной чумой человечества’.
“Министерство внутренних дел постановило, что люди, которые покидали церковь, могли назвать себя ‘деисты’ [gottgläubig], и партия постановила, что гос. Чиновники не должны одновременно занимать пост в католической или протестантской церкви”. “Этот процесс был ускорен растущим количеством мер, предпринятых энергичным и сильно антихристианским главой офиса Рудольфа Гесса, по имени Мартин Борманн, который запретил пасторам и священникам играть какую-либо роль в партийных делах, и даже, после мая 1939, вообще находиться в партии“.
“Это остается фактом, что нацистская партия собиралась порвать окончательно с организованным христианством к концу 1930х”.
“Среди рабочих-католиков в Руре, ходили волнения, что успех Гитлера приведет к еще более жесткому преследованию церкви”.
Следующие цитаты взяты из книги “Копье судьбы” автора Тревор Равенскрофт © 1973
[Заглавная С в словах ‘Сатанинский и Сатанизм – моя вставка, из уважения к нашему Богу, в оригинальном тексте они с маленькой буквы].
“В отличии от римских католических священников [“злокачественных паразитов’] и пуританских пасторов [“покорные как собаки, которые истекают потом от смущения, когда вы с ними говорите”], Гитлер отказался принять историю древних евреев в каком-либо позитивном значении для долгой истории человечества”.
“В оценке вклада христианства не было необходимости, потому что Ницше уже сделал это как нельзя лучше в своем мастерском анализе этой религии “рабов, слабаков и иссохших остатков расовой сволочи!”
“Хильшер также стал автором ‘Ритуала плотного воздуха’, в котором избранные члены СС приняли клятву вечной верности Сатанинским Силам. Если бы нацисты выиграли войну, Хильшер вполне мог бы стать Высшим Жрецом новой мировой религии, которая бы поставила свастику на место креста”.
“Гитлер ненавидел христа и испытывал лишь презрение и омерзение к христианским целям и идеалам”.
[Дитрих-Экхарт]
“Тем не менее, те, кто его видел, погружались в гомосексуальный социальный круг мюнхенских винных погребов, никогда не догадывался, что за этим веселым лицом старого армейского офицера скрывается посвященный Сатанист, высший адепт искусств и ритуалов черной магии и центральная фигура могущественного и широкого круга оккультистов – Группы Туле”.
[После войны в плену у ‘союзников’] “на виду у всех стражей тюремной камеры, которые были особенно внимательны к проникновению ядов, которые бы помогли заключенным избежать виселицы, Вольфрам фон Зиверс благоговейно преклонил колени, в то время как Хильшер пропел слова Черной Мессы, финальный гимн почитания сил зла, ожидавших его душу по другую сторону могилы”.
“Экхарт находился в поиске совсем другого типа ученика. Он сказал своим товарищам из группы Туле, что он лично получил некоторого рода сатанинское послание, что ему предназначено подготовить сосуд для Антихриста, человека, вдохновленного Люцифером на завоевание мира и приведение Арийской Расы к славе”.
Когда Дитрих Экхарт лежал на смертном одре в 1923, он сказал, “Следуйте за Гитлером! Он будет танцевать, но я играю на дудке. Я посвятил его в ‘Тайную Доктрину’, открыл его центры видения и дал ему средства общения с Силами. Не оплакивайте меня: я повлиял на историю больше чем любой другой немец”.